Да, я видел, как это происходит...
Позвольте мне окунуться в эту атмосферу: мы находимся в стране, где всё только что взорвалось. На улицах идёт обстрел, и вы пытаетесь разобраться в том, что осталось от правил безопасности. Внезапно коллега — назовём его Томом — получает ранение. Не шальная пуля, а нечто гораздо менее кинематографичное: обрушившийся потолок, разбитая машина, неудачное падение при бегстве в укрытие. Том в агонии, а местная клиника перегружена и испытывает нехватку ресурсов.
Ему нужно уйти, и быстро.
Мы выполняем привычный ритуал: звоним в страховую компанию. У каждого из нас в кошельке есть эта карта, та самая, которая должна быть нашим спасательным кругом. Но когда мы описываем ситуацию – зону боевых действий, разрушающуюся инфраструктуру, тот факт, что Том журналист, а не турист, – возникает пауза. Затем слова, которые режут, как нож: «Извините, но ваш полис не покрывает подобные инциденты». Причина? Район «слишком высокого риска». Травма «не подлежит страхованию» из-за «военных действий» или потому, что «государственные рекомендации для поездок» уже действуют. Исключения, скрытые мелким шрифтом, поглощают обещание защиты.
Я видела, как на лице Тома сменялась надежда, а затем паника. А затем и нечто худшее: отставка. Это самое трудное. Борьба из него выветривается. Его друзья, коллеги, мы все объединяемся – звоним в посольства, неправительственные организации, всем, кто может помочь. Иногда это срабатывает. Часто – нет. Вот тогда и понимаешь истинную цену страховки, которая не была создана для мира, в котором мы живём.
Каково это
В этот момент возникает особая изоляция. Вы окружены людьми, но вы одни. Система — та, в которую вы вложили деньги, которой вы доверяли свою поддержку — отвернулась от вас. Дело не только в деньгах или логистике. Дело в достоинстве. Вам грубо напоминают, что в глазах вашего страховщика вы — статистика, а не человек.
Я слышал, как коллеги по спутниковым телефонам, напряжённые от страха и разочарования, спорили с сотрудниками колл-центра на другом конце света. Я видел, как мы собирали деньги на частную эвакуацию, потому что страховая компания не шла на уступки. Я сидел у постели пациентов в третьесортных больницах, слушая стоны пациентов, не получающих лечения, и размышлял, могло ли всё быть иначе при правильном страховании.
Жестокая правда
Это не редкость. Это обычное дело. Стандартная страховка не была разработана для зон военных действий. Она не была разработана для журналистов, гуманитарных работников или тех, кто зарабатывает на жизнь в условиях хаоса. Именно когда вам больше всего нужна помощь, вы понимаете, насколько хрупка ваша страховка.
Это то, о чем стоит подумать.
Если вы отправляетесь в неблагоприятную среду — будь то в первый раз или в сотый, — не совершайте ошибку, которую я видел у многих коллег. Не думайте, что ваша страховка будет под рукой, когда она вам понадобится. Внимательно изучите полис. Задавайте сложные вопросы. Требуйте ясности. А если вы серьёзно относитесь к своей безопасности, обратитесь к специалистам. Существуют организации, такие как NGS, которые понимают, на какие риски мы идём, и готовы реагировать, когда что-то идёт не так.
Не ждите, пока вам позвонят и скажут: «Извините, мы не можем вам помочь». Убедитесь, что ваша страховка реальна, а не иллюзорна.
Примечание редактора:
Все имена и места удалены в целях безопасности.
Диалог, составленный на основе обсуждения с клиентом осенью 2024 года
